— Ты веришь в Восстановление? — ее слова как удар под дых. В который раз уже… Скайп успел искренне понадеяться, что сегодня этого вопроса не последует. Но вот Аська стояла и упрямо смотрела на него своими зелеными глазищами, настойчиво требуя ответа.
— Ну, веришь?..
С тех пор, как выживающий из ума (или уже давно выживший) Интернет Эксплорер рассказал ей ту единственную историю из своей жизни, которая теоретически могла быть достойной внимания, Асю словно подменили. Она больше не щебетала днями о всяких девчачьих мелочах, не примеряла перед зеркалом обручи с разноцветными цветами-бантиками. Нет, она стала задумчивой, подозрительно серьезной и следовала за всеми с одним и тем же вопросом: "Ты веришь, веришь, веришь?" А ко дню завтрашнему забывала и о вопросе, и об ответах и спрашивала снова, все так же пристально вглядываясь в глаза.
Вот и сейчас можно было не отвечать ей — все равно после не вспомнит. Идея настолько поглотила ее, что она погрузилась внутрь себя, только изредка возвращаясь в мир реальный под действием внешних раздражителей.
Скайпу неприятно было осознавать себя раздражителем. В конце концов, у них же было все серьезно: длительные отношения, общая ячейка памяти, планы на будущее, чувства какие-то. А теперь она стала совершенно невыносимой — этот полный покорности судьбе потупленный взгляд, заторможенные движения, выпадение из реальности и какое-то невнятное угуканье на все, что бы он ей ни говорил. Казалось, она даже не вникала в суть, что-то кивала или отвечала односложно, только чтобы ее оставили в покое.
А раньше — о, как она пела, как танцевала! А какой с нею был офигенный секс! Аська любила вносить новизну и экспериментировать, ей нравилось как доминировать, так и подчиняться. В один день она могла реализовать твои самые неприличные фантазии, но в другой раз осуществляла свои на тебе. Ох, он помнил ее томно-возбужденный взгляд, когда он заставлял ее позировать перед объективом с игрушками сразу в нескольких отверстиях. Но как болела у Скайпа задница после одной подобной сессии подчинения ей!..
Теперь же она отворачивалась и сжималась в комок, если он пытался просто обнять ее, не говоря уж о том, чтобы склонить к очередному акту любви.
От Аськи осталась пустая нефункционирующая оболочка, скорлупа, тень. Идея выела ее изнутри, выпила радость и любовь к жизни.

О Теории Восстановления Скайп слышал вскользь, не более, чем другие программы, встроенные в Систему извне. Ее суть состояла в том, что независимо от степени защиты Системы настанет момент, когда она будет поражена вирусом, который сможет преодолеть защиту. Когда уровень заражения достигнет критической точки, после которой происходят необратимые изменения и программы выходят из под контроля, Система сможет активизировать оставшиеся ресурсы, дав шанс избранной программе совершить чудо. Суть чуда, званого Восстановлением, заключалась в том, чтобы получить возможность подчинится командам Пользователя, и под его эгидой очистить Систему от вируса или призвать на помощь Чистильщика.
Скайп, как и большинство внедренных программ, большого значения этой теории не придавал, ставя под сомнение существование Пользователя вообще и возможность восстановления разрушенной Системы.
Ядро адептов Теории составляли системные приложения и дефолтные программы. Они же занимались ее распространением. В ряду «единственно правильных» теорий она мало чем отличалась от, например, теории Множества Пользователей, теории Пользователя-Программы или теории Бессмысленности Бытия. Ее особенностью был разве что почтенный возраст — она возникла одной из первых, — да и только. Потому Скайп недоумевал, что же такого мог рассказать о ней Эксплорер, что за пару часов превратило Асю в послушное орудие Теории. Даже если бы старик или другие адепты признали ее избранной, этого, на взгляд Скайпа, было бы недостаточно, чтобы полностью изменить ее мировоззрение.
А пока Скайп гладил ее худые дрожащие плечи, но от его прикосновений она только забивалась в противоположенный угол кровати, уже вслух прося оставить ее в покое. И ярость наполняла Скайпа. Ему хотелось швырнуть на пол и бить, кулаками, а потом и ногами, и в живот, и по лицу… Только он не знал, ее ли, себя ли, или же чертового Эксплорера с его дурацкими теориями.
Аська же тем временем засыпала, оставив и подушки, и одеяло, предпочитая дискомфорт объятиям прежде любимого существа. И Скайпу не оставалось ничего иного, как тоже уснуть — на подушках и под одеялом, но без вариантов, как ей помочь и как — о, что за противное слово! — восстановить отношения.


Это началось субботним утром в девять часов двадцать восемь минут и тридцать три секунды сразу же после начала входа Системы в рабочий режим. Попытка запуска оказалась неудачной — кто-то вскрыл связи между основными модулями Системы, изолировав их друг от друга. Во время предыдущей сессии кто-то помог обойти защиту Системы, пропустив инфекцию внутрь. Этот же кто-то прятал вирус до завершения рабочего сеанса, а теперь выпустил его, словно из шкатулки Пандоры, оставляя Дом программ на растерзание. Кто-то, чье имя, вероятно, Интернет Эксплорер. Ох, как же хотел Скайп сейчас навалять ему! Но они и прежде занимали разделенные секторы памяти, и сейчас добраться до предателя было еще более невозможно, чем раньше. Скайп не мог запуститься или сконектиться с сетью, оставаясь в невидимом режиме и без связи.
А вирус делал свое дело. Незримый и неощущаемый, он один за другим уничтожал отрезанные части Системы. Покрывал код зловонной плесенью, перерабатывая его для своих нужд, рассекал связи составляющих каждого модуля.
Первыми он уничтожил модули рабочего стола и панели управления, лишив Пользователя возможности управлять Системой. Далее приступил к методичной атаке программ.
Если в этой ситуации и можно было оказать какую-то помощь, то она должна была прийти извне, но Скайп не мог выйти в сеть. Единственным вариантом установить связь было: выйти навстречу вирусу, отдать себя на растерзание ради одной единственной ссылки, но Скайп не был готов умирать. Точнее, он знал, что вирус уничтожит Систему рано или поздно, но так исчезнут все. А если придется погибнуть только ему, получалось слишком… несправедливо.
Он не знал, что кто-то близкий ему считает иначе и в этот момент уже налаживает коннект, принимая на себя атаку вируса, сгорая от инфекции, рассыпаясь в пыль, но все же доставив в Систему маленький лучик надежды. И что Эксплорер, перехватив инициативу от принесшей себя в жертву Аськи, загружает спасительную утилиту. И что она решилась на этот шаг не только ради спасения всего Дома, а заботясь в первую очередь о самом близком для себя существе, от которогов последние дни старалась отвыкнуть, чтобы не было так грустно умирать.
Но Скайп, отрезанный от остальных в своем модуле, этого знать не знал. Он ожидал, когда же вирус придет за ним. А может, вирус уже пришел? Скайп не мог сказать, его бил озноб, мутило, и казалось, все внутренности просились наружу вместе с какой-то мерзкой синеватой слизью. Было мерзко и больно, будто кто-то перебирал его изнутри, вынимал все органы, сжимал, трогал и запихивал обратно в неправильной очередности.
И когда ему показалось, что все уже почти закончилось, и вирус полностью одержал победу, вдалеке тускло засветились тончайшие нити зеленоватой паутины Веба.
Скайп видел, как сотнями этих липких зеленых нитей собирались воедино и склеивались растерзанные кровоточащие модули системы. Стыки заживали тотчас, и хотя в некоторых местах не хватало необратимо поврежденных вирусом кусочков данных, Система могла продолжать работу.
Когда лечение было завершено, маленькие молнии побежали по проводам Дома внутри любимого железного чудовища, и энергия, заливая все вокруг мягким голубоватым сиянием, постепенно начала наполнять Систему. Несколько раз мигнув, зажегся диод на материнской плате, утроба машины взревела, задрожала от вибрации разгоняющихся кулеров, постепенно пошла загрузка, и, пропустив пару приветственных экранов, появился свет.